«Макеты с выставки. Томас Деманд»
Рецензия на выставку Томаса Деманда «Зеркало без памяти» в музее современного искусства «Гараж»
С 10 сентября по 30 января 2022 в музее современного искусства «Гараж» проходит выставка одного из самых значимых фотографов последнего десятилетия — немецкого художника Томаса Деманда. В России персональная выставка Деманда впервые. На сайте художника — информация о выставке «Гаража» тотально заполняет пространство экрана. Приятно — Деманд не равнодушен; в интервью он отмечает, что хотел поработать с «Гаражом» со дня основания музея.
«Моя выставка — это не концерт Rolling Stones, которые играют одно и то же во всех городах», — говорит Томас Деманд в одном из интервью.
«Зеркало без памяти» — это совместный труд художника и куратора музея Екатерины Иноземцевой. Томас Деманд учился в Мюнхене и Лондоне, работает в Лос-Анджелесе, он фотограф, художник, архитектор, скульптор — кажется, как и негласно принято сейчас в интернациональном искусстве — художник по количеству и масштабу производимых им шедевров — глава концерна, директор фабрики, режиссёр масштабной постановки, но определенно, в первую очередь — гений.
Диалог со зрителем начинается со входа в музей — его специально усложнили, войти не просто — первая реакция «зачем здесь нагородили эти серые панели?». Деманд погружает зрителя в состояние осуждения — вы в объекте искусства — «Nagelhause» — «Дом-гвоздь» — через минуту вам станет неловко — этот проект рассказывает историю китайской семьи, которая в течение трёх лет боролась за сохранение своего дома против строительства автострады. «Дом-гвоздь» — совместный проект Томаса Деманда и британско-швейцарского архитектурного бюро Caruso St John Джон, с которым он работал над своими выставками в Новой национальной галерее в Берлине и Фонде современного искусства Cartier в Париже, впоследствии ставшими каноническими. «И вам этот дом, он тоже мешает?» — Деманд и куратор Екатерина Иноземцева как-бы «встряхивают» зрителя, оголяя человечность и погружая в серьезность политической и общественной повестки. Настроившись на эту серьезность, уже вспоминается «Рояль в войлоке» Йозефа Бойза, и формируется готовность к следующему социальному вызову — но нет — дальше весь первый этаж будет представлен совсем другой Деманд — Деманд — архитектор-мечтатель и объекты «SANAA. Макеты: исследование». Зал медитативного размышления — на первом столе объединены модели четырех зданий архитектурных бюро: исполненные в едином масштабе, они сосредоточены на изучении возможностей изогнутой геометрии и процессе выявления оптимальной формы. Второй стол демонстрирует, как могут сочетаться различные конструктивные детали и материалы, а третий — какими путями формируется структура постройки — от почти абстрактных, своеобразных предчувствий структуры до максимально детализированных макетов. Мы макеты внутри макетов.
Пока сознание борется с вопросом: «Для чего все это нужно, и где Деманд-фотограф?» — перед нами раскладывается квинтэссенция творчества художника — бумага, как главный материал строительства — все начинается с бумажного макета. Масштаб — как способ отдаляться и приближать. О бумаге будет всё и дальше, к ней мы вернемся еще ни раз. На втором этаже вас будут ждать сильные смыслы и истории — но это белое макетное пространство провалится в бессознательное — и запомнится как облако-царство, где зарождаются идеи художника.
Бумага дальше будет другой, если макеты — это что-то вечное, то фотоработы и архитектура выставки — где все из бумаги, даже скамьи для отдыха — бумага «отрабатывающая», мы застаем ее именно в этом промежутке времени, до того, как она станет переработанной. «Меня всегда завораживала бумага и то, как она используется в мире — к сожалению, сегодня бумаги в нашей жизни становится все меньше и меньше, весь бюрократический бумагооборот переходит в виртуальную сферу» — говорит Деманд.
На втором этаже нас снова догоняет то ли социальный то ли философский вызов — здесь главные визитные работы Деманда — заимствуя изображения тех или иных событий из прессы и других источников, а так же организуя технические съемки, Деманд воспроизводит эти сцены в реальном масштабе из картона и бумаги, делая фактически скульптуры, после чего фотографирует их, а затем разрушает.
От фото к фото драматургия нарастает, Деманд помещает зрителя в совершенно разные истории — вот мы на заднем дворе в доме у террористов, в комнате управления атомной станции, на месте разбитых ваз династии Цин, а вот в мастерской у Матисса. Перед нами места, заряженные энергией происшествия. При этом само событие тщательно вычищенное — в нем нет зацепки к времени и месту. И никогда и нигде нет героя.
С одной стороны кажется, что Деманд как-будто Синди Шерман без Синди Шерман. Что-то есть общее в повторении реальности, но в том-то и искусства Деманда — оживить пейзаж, деталь, силой мысли и воспоминания без человеческого явления.
Один из последних залов фотографий — серия снимков транзитной зоны аэропорта Шереметьево — в такой же, только настоящей, около месяца просидел Сноуден (серия, кстати, сделана специально для московской выставки). Деманд проделывает со зрителем все тот же трюк — мы привыкли доверять фотографии, потому что она фиксирует реальность, но данная реальность не реальность, а повторение существовавшей реальности.
Ощущая покой ужаса и ужас покоя зритель перемещается в третью часть выставки — где его ждут подвесные конструкции-кинотеатры. «Подныривая» под установку, зритель со всех сторон оказывается окружен экранами, на которых показываются фильмы немецкого режиссера, писателя, продюсера, автора телевизионных передач, общественного деятеля и идеолога нового немецкого кино Александра Клуге. Эти кинопавильоны, спроектированные Демандом, — парящие модели, отдаленно отсылающие к конструктивистскому формообразованию. Для зрителя же это будто погружение в собственную голову, сознание, бессознательное, постоянный круговорот мыслей.
Фильмы Клуге являются видеопродолжениями или видеоинтерпретациями трех работ Деманда, представленных на выставке: «Хранилище», «Пять глобусов», «Руина».
В чем же уникальность Деманда и суть данной выставки? Зеркало — для художника метафора диалога со зрителем, все его работы имеют смысл только, когда отражены в ком-то, зеркало как медиум не хранит память, оно живет в моменте — эту секунду события и успевает своим кропотливым трудом создать художник.
«Моя выставка — это не концерт Rolling Stones, которые играют одно и то же во всех городах», — говорит Томас Деманд в одном из интервью.
«Зеркало без памяти» — это совместный труд художника и куратора музея Екатерины Иноземцевой. Томас Деманд учился в Мюнхене и Лондоне, работает в Лос-Анджелесе, он фотограф, художник, архитектор, скульптор — кажется, как и негласно принято сейчас в интернациональном искусстве — художник по количеству и масштабу производимых им шедевров — глава концерна, директор фабрики, режиссёр масштабной постановки, но определенно, в первую очередь — гений.
Диалог со зрителем начинается со входа в музей — его специально усложнили, войти не просто — первая реакция «зачем здесь нагородили эти серые панели?». Деманд погружает зрителя в состояние осуждения — вы в объекте искусства — «Nagelhause» — «Дом-гвоздь» — через минуту вам станет неловко — этот проект рассказывает историю китайской семьи, которая в течение трёх лет боролась за сохранение своего дома против строительства автострады. «Дом-гвоздь» — совместный проект Томаса Деманда и британско-швейцарского архитектурного бюро Caruso St John Джон, с которым он работал над своими выставками в Новой национальной галерее в Берлине и Фонде современного искусства Cartier в Париже, впоследствии ставшими каноническими. «И вам этот дом, он тоже мешает?» — Деманд и куратор Екатерина Иноземцева как-бы «встряхивают» зрителя, оголяя человечность и погружая в серьезность политической и общественной повестки. Настроившись на эту серьезность, уже вспоминается «Рояль в войлоке» Йозефа Бойза, и формируется готовность к следующему социальному вызову — но нет — дальше весь первый этаж будет представлен совсем другой Деманд — Деманд — архитектор-мечтатель и объекты «SANAA. Макеты: исследование». Зал медитативного размышления — на первом столе объединены модели четырех зданий архитектурных бюро: исполненные в едином масштабе, они сосредоточены на изучении возможностей изогнутой геометрии и процессе выявления оптимальной формы. Второй стол демонстрирует, как могут сочетаться различные конструктивные детали и материалы, а третий — какими путями формируется структура постройки — от почти абстрактных, своеобразных предчувствий структуры до максимально детализированных макетов. Мы макеты внутри макетов.
Пока сознание борется с вопросом: «Для чего все это нужно, и где Деманд-фотограф?» — перед нами раскладывается квинтэссенция творчества художника — бумага, как главный материал строительства — все начинается с бумажного макета. Масштаб — как способ отдаляться и приближать. О бумаге будет всё и дальше, к ней мы вернемся еще ни раз. На втором этаже вас будут ждать сильные смыслы и истории — но это белое макетное пространство провалится в бессознательное — и запомнится как облако-царство, где зарождаются идеи художника.
Бумага дальше будет другой, если макеты — это что-то вечное, то фотоработы и архитектура выставки — где все из бумаги, даже скамьи для отдыха — бумага «отрабатывающая», мы застаем ее именно в этом промежутке времени, до того, как она станет переработанной. «Меня всегда завораживала бумага и то, как она используется в мире — к сожалению, сегодня бумаги в нашей жизни становится все меньше и меньше, весь бюрократический бумагооборот переходит в виртуальную сферу» — говорит Деманд.
На втором этаже нас снова догоняет то ли социальный то ли философский вызов — здесь главные визитные работы Деманда — заимствуя изображения тех или иных событий из прессы и других источников, а так же организуя технические съемки, Деманд воспроизводит эти сцены в реальном масштабе из картона и бумаги, делая фактически скульптуры, после чего фотографирует их, а затем разрушает.
От фото к фото драматургия нарастает, Деманд помещает зрителя в совершенно разные истории — вот мы на заднем дворе в доме у террористов, в комнате управления атомной станции, на месте разбитых ваз династии Цин, а вот в мастерской у Матисса. Перед нами места, заряженные энергией происшествия. При этом само событие тщательно вычищенное — в нем нет зацепки к времени и месту. И никогда и нигде нет героя.
С одной стороны кажется, что Деманд как-будто Синди Шерман без Синди Шерман. Что-то есть общее в повторении реальности, но в том-то и искусства Деманда — оживить пейзаж, деталь, силой мысли и воспоминания без человеческого явления.
Один из последних залов фотографий — серия снимков транзитной зоны аэропорта Шереметьево — в такой же, только настоящей, около месяца просидел Сноуден (серия, кстати, сделана специально для московской выставки). Деманд проделывает со зрителем все тот же трюк — мы привыкли доверять фотографии, потому что она фиксирует реальность, но данная реальность не реальность, а повторение существовавшей реальности.
Ощущая покой ужаса и ужас покоя зритель перемещается в третью часть выставки — где его ждут подвесные конструкции-кинотеатры. «Подныривая» под установку, зритель со всех сторон оказывается окружен экранами, на которых показываются фильмы немецкого режиссера, писателя, продюсера, автора телевизионных передач, общественного деятеля и идеолога нового немецкого кино Александра Клуге. Эти кинопавильоны, спроектированные Демандом, — парящие модели, отдаленно отсылающие к конструктивистскому формообразованию. Для зрителя же это будто погружение в собственную голову, сознание, бессознательное, постоянный круговорот мыслей.
Фильмы Клуге являются видеопродолжениями или видеоинтерпретациями трех работ Деманда, представленных на выставке: «Хранилище», «Пять глобусов», «Руина».
В чем же уникальность Деманда и суть данной выставки? Зеркало — для художника метафора диалога со зрителем, все его работы имеют смысл только, когда отражены в ком-то, зеркало как медиум не хранит память, оно живет в моменте — эту секунду события и успевает своим кропотливым трудом создать художник.
